Бизнес-план счастья  - Людмила Мартова

Юлька знала и то, что подруга ни за что не стала бы тревожить ее мужа по пустякам, понимая серьезность его работы и загруженность, а заодно и не имея привычки переваливать свои проблемы на других. Раз пришла за помощью, значит, дело плохо.

— Пашу арестовали. Молчанского, — пояснила она, хотя уж кому-кому, а Юльке как раз не надо было ничего объяснять. — Обвиняют в убийстве Кати, его любовницы, а теперь еще и в том, что он подстроил взрыв с собственной квартире, чтобы избавиться от жены.

— А он не мог? Точно? — деловито спросила Юлька.

Вера даже не обиделась, потому что вопрос этот шел не от праздного любопытства и не от неверия, а лишь из желания прояснить все до донышка.

— Не мог, — покачала головой Вера, зная, что подруга примет ее слова как истину и никогда больше в этом не усомнится.

— Ну раз не мог, значит, ребята разберутся. — Юлька повернулась к плите и начала разливать по тарелкам суп. — И Олег им в этом поможет. И тебе поможет, и так внезапно ставшему твоим Молчанскому тоже.

— Юль, а ведь я его, оказывается, давно полюбила, — сказала Вера. — Просто даже самой себе боялась признаться. Не хотела выходить из зоны комфорта.

— А с каких это пор ты стала рассматривать новый роман как выход из зоны комфорта? — удивилась подруга. — Уж кто-кто, а ты всегда так решительно сходилась с мужчинами, которые тебе нравились, и так же решительно с ними расставалась, если нравиться переставали.

— Так то-то и оно, что Молчанский — не все остальные, — покачала головой Вера и взяла ложку. Есть хотелось невыносимо. — С другими это развлечение, спортивное состязание, в котором присутствует азарт, адреналин, гонка за удовольствием. Как только азарт проходит и начинается рутина, становится скучно, и отношения себя изживают. А тут все не так. Это на всю жизнь. Сделаешь шаг, пересечешь черту — и уже не будет пути назад. Либо ты с этим человеком навсегда-навсегда, либо жизнь твоя после расставания с ним закончится. Нет, — Вера заметила встревоженный жест подруги и поспешила ее успокоить, — не в плане, что надо в прорубь кидаться или с крыши сигать. Если я не смогу быть с ним, то, конечно, жизнь моя продолжится. Только это буду уже не я. Пустая оболочка. Моя тень. Не знаю, как объяснить.

— Да я понимаю, — тихо ответила Юлька. — В те два месяца, которые я думала, что ничего у меня с Олегом уже не будет, я именно так и жила. Как тень. Тело мое было здесь, а душа нет. Не было у меня души. Умерла. Я понимаю, Верушка.

Щелкнул дверной замок, и квартира сразу наполнилась запахом мужского одеколона, смешанного с уличной прохладой, громким голосом, широкими плечами, ясной улыбкой Олега Асмолова, который крепко расцеловал Веру, а потом нежно и бережно обнял свою беременную жену.

— Привет, девчонки. Секретничаете или можно поучаствовать?

— Нужно, — строго сказала Юлька. — Олег, у Веры большие проблемы, и ей нужна твоя помощь.

— Помощь — это мы завсегда, — заверил Асмолов, усаживаясь за стол. — Что, за начальника просить пришла, спасительница?

— За него не надо просить! — тут же ершисто возразила Вера. — Он ни в чем не виноват. Я пришла за советом. Олег, Пашу кто-то подставил. Мне нужно, чтобы ты научил меня, как можно вычислить того, кто это сделал.

— Но-но-но, ты только мисс Марпл из себя не строй! Хотя нет, для мисс Марпл ты слишком молода. Ты — Агата Трой, но и ее из себя корчить не надо. Это может быть опасно. Не веришь мне, спроси у своей любимой подруги, которая летом умудрилась в приключения вляпаться.

— Олег прав, Вер, — озабоченно согласилась Юлька. — Если бы не он, я бы могла погибнуть. И в твоем случае, если действительно есть «черный человек», который хочет Молчанскому вреда…

— Не если, а есть…

— Хорошо. Этот человек сделает все, чтобы воплотить свои планы в жизнь, и если ты встанешь у него на пути, сметет тебя с него, как былинку.

— Так что же мне, испугаться, спрятаться в безопасном месте, сложить ручки и просто ждать, пока Пашу закатают на зону за то, чего он не делал?! — закричала Вера. — Как же вы не понимаете, что я его не брошу в беде, даже если мне будет угрожать физическое уничтожение! Не хотите помогать, не надо. Я сама справлюсь. — Она отшвырнула ложку.

— Тихо-тихо, что ж ты резвая-то такая! — Асмолов положил руки ей на плечи и пригвоздил к стулу, с которого она намеревалась вскочить. — Никто тебе ни в чем не отказывает. Давай поедим суп, и ты нам с Юляшкой все расскажешь. Сначала и максимально подробно. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась Вера, запал которой тут же улетучился.

От того, что она была рядом с людьми, которые ее любили, понимали и оберегали, ей стало ощутимо легче. Только сейчас Вера поняла, какой нестерпимый груз несла на своих плечах те несколько часов, которые прошли с момента, как она узнала об аресте Молчанского. За это время, действуя машинально, словно робот, она созвонилась с адвокатом Аркадием Ветлицким, встретилась с ним, ответила на все вопросы и перевела на счет адвоката денежный задаток, проведала в больнице Костика, который уже чувствовал себя почти совсем хорошо, не лежал, уставившись в стену, смотрел хоть и запавшими, но все-таки живыми глазами.

Узнав об аресте отца, он дернулся, но смолчал. Услышав про гибель Светланы, не сдержался и заплакал крупными, совсем еще детскими слезами, растирая их по худым мальчишеским щекам. За четыре дня, которые прошли с того момента, как Вера нашла его в ванне, в воде, наполовину смешанной с кровью, он так изменился, словно стал старше на целую жизнь. Вполне возможно, что так оно и было.

Вере пришлось обещать снова и снова, что все будет хорошо. Что Молчанского выпустят на свободу, что он заберет Костика из больницы, что не будет ругать за то, что он от отчаяния попробовал наркотики, что сглупил, пытаясь покончить с собой.

— Кость, кто дал тебе героин? — спросила Вера.

Ей казалось очень важным получить ответ на этот вопрос. Она даже не сомневалась, что это сделал тот же мерзавец, который тайно желал Молчанскому зла. Но мальчик лишь снова отвернулся к стене, показывая, что дальше разговаривать не намерен. Вера сочла благоразумным не настаивать.

Затем она позвонила Аглае, которая, услышав про арест отца, тоже заплакала. Веру даже отпустило немного — никакая Глашка была не железобетонная. Обычная восемнадцатилетняя девчонка, запутавшаяся в вехах непростой семейной истории и не научившаяся еще отделять правду от вымысла, добро от зла, умысел от обстоятельств. Что ж, по крайней мере, потерять отца она была не готова. Уже хорошо, а со всем остальным, дай бог, разберутся.

В разговорах со всеми своими собеседниками Вера была внятна, собранна, тверда и обстоятельна. Несмотря на огромное внутреннее напряжение, держалась уверенно и спокойно, словно ни на минуту не сомневалась в том, что у Павла Молчанского и его детей все будет хорошо. Но сейчас, в доме Олега и Юлии Асмоловых, ее напускная уверенность слетела под ураганом бушующих чувств. Напряженная пружина внутри лопнула, выпуская наружу скопившиеся в душе страхи и волнения, и теперь она рыдала, сидя за столом, горько и отчаянно, и слезы капали в остывший уже суп, который она так и не съела, потому что считала предательством есть, когда Павел находится в СИЗО.